Записи с темой: КнИгИ (21)
13:13
Да-да, очень смешно
из книги "Джон Р.Р.Толкиен. Биография":
"Средиземье — это, вне всякого сомнения, иной образ Земли. Более того, края в которых разворачивается действие «Властелина колец», — это иной образ Европы. Толкиен этого нисколько не скрывал. На вопрос о географии Средиземья он ответил: «Рун — это эльфийское название востока. Это Азия, Китай, Япония и прочие дальние края с точки зрения жителей запада. А юг, Харад, — это Африка, жаркие страны». Тогда его спросили: «Значит, Средиземье — это Европа?». «Да, конечно, — ответил Толкиен. — Северо-запад Европы… места, пробудившие моё воображение». А на вопрос одного журналиста о том, где находится Мордор, Толкиен ответил: «Где-то на Балканах».
Итак, я и Allora живем в Мордоре,
Chris Baggins - в Итилиене,
ladyvoltron - где-то в Мории (вот ведь повезло!),
duster - где-то на границах Гондора.
Стало быть, Англия - это Хоббитания, Гондор - это Германия, Минас-Тирит - Берлин, Ривенделл - Франция, Рохан - Скандинавия (с Эдорасом в Дании), Серые Гавани - Лиссабон, Изенгард где-то в Сербии (а Саруман - граф Дракула), эльфы Лихолесья едят спагетти, а гномы - это Швейцария и Австрия.
А замок Барад-Дур - это Вологда. Хотя авторы карты явно подразумевали Москву.
"Средиземье — это, вне всякого сомнения, иной образ Земли. Более того, края в которых разворачивается действие «Властелина колец», — это иной образ Европы. Толкиен этого нисколько не скрывал. На вопрос о географии Средиземья он ответил: «Рун — это эльфийское название востока. Это Азия, Китай, Япония и прочие дальние края с точки зрения жителей запада. А юг, Харад, — это Африка, жаркие страны». Тогда его спросили: «Значит, Средиземье — это Европа?». «Да, конечно, — ответил Толкиен. — Северо-запад Европы… места, пробудившие моё воображение». А на вопрос одного журналиста о том, где находится Мордор, Толкиен ответил: «Где-то на Балканах».
Итак, я и Allora живем в Мордоре,
Chris Baggins - в Итилиене,
ladyvoltron - где-то в Мории (вот ведь повезло!),
duster - где-то на границах Гондора.
Стало быть, Англия - это Хоббитания, Гондор - это Германия, Минас-Тирит - Берлин, Ривенделл - Франция, Рохан - Скандинавия (с Эдорасом в Дании), Серые Гавани - Лиссабон, Изенгард где-то в Сербии (а Саруман - граф Дракула), эльфы Лихолесья едят спагетти, а гномы - это Швейцария и Австрия.
А замок Барад-Дур - это Вологда. Хотя авторы карты явно подразумевали Москву.
Комментарии (6)
20:16
"Повесть о кольце"
"... не слишком известное издательство «Интерпринт», выпустившее книгу под неожиданным названием «Повесть о кольце». Это был небольшой ярко-жёлтый томик. Действительно небольшой. Меньше пятисот страниц. И в них была втиснута вся эпопея с кольцом.
Но как втиснута!
ГИМЛИ-КАРЛИК И ДРУГИЕ КОРОТЫШИ
Доверчивого читателя ... ждал шок. Мало того, что текст сократили без малого втрое и целые главы были пересказаны парой строк, так ещё и отсебятины хватало изрядно. Ещё во вступлении, построенном как сказочный зачин, выяснялось, что назгульских колец не было — Саурон подбрасывал одно и то же кольцо разным правителям, кольцо превращало их в призраков, «послушных ему, как пальцы на руках», и возвращалось к хозяину. Исилдур должен был стать десятым назгулом, но вовремя успел отрубить Саурону палец с кольцом. Видимо, тот самый палец, которому иначе начал бы соответствовать.
Мало того. Вся история с походом Хранителей оказывалась чуть ли не побочным квестом на фоне возвращения Арагорном некоего Испепеляющего Венца — атрибута верховной власти в Средиземье. Венец оказался захвачен Сауроном, и, чтобы добыть его, следовало сперва победить Чёрного Властелина. Сам Саурон не мог надеть Венец, так как не был того достоин, а недостойного Венец испепелял на месте. Возможно, кольцо помогло бы Саурону обмануть Венец, но для этого кольцо надо было найти, что возвращало читателя к исходному конфликту. После победы Арагорн, разумеется, примерял Венец, и Венец, разумеется, находил Арагорна достойным.
Прочих несуразностей было столько, что перечислять их бессмысленно. Даже то, что вроде бы не противоречило сюжету, совершенно меняло дух книги, её восприятие. Так, гномы называли себя «карликами» (ассоциации для русского слуха, мягко говоря, не героические), Гэндальф заранее предупреждал хоббитов (в книге — коротышей) о будущем предательстве Боромира, и встречалось ещё много странностей. В общем, при упоминании «сокращённого пересказа» под названием «Повесть о кольце» почти все толкинисты, да и просто большинство читателей, впадают если и не в ярость, то в тягостное недоумение. Недоумение тем более сильное, что переводчиком в этом издании значилась Зинаида Анатольевна Бобырь.
«Повестъ о кольце» любители Толкина называли «жёлтый том» (по аналогии с «жёлтым домом», психушкой), намекая на полное безумие текста" lib.rus.ec/b/491886/read
Черт возьми! А я бы хотел почитать это "безумие!
Беда в том, что его нигде нет в сети (пока не нахожу). Все прочие переводы - в неограниченном количестве, но только не это. Неужели это такое "безумие", что ни у кого не поднялась рука даже отсканировать? 
Но как втиснута!
ГИМЛИ-КАРЛИК И ДРУГИЕ КОРОТЫШИ
Доверчивого читателя ... ждал шок. Мало того, что текст сократили без малого втрое и целые главы были пересказаны парой строк, так ещё и отсебятины хватало изрядно. Ещё во вступлении, построенном как сказочный зачин, выяснялось, что назгульских колец не было — Саурон подбрасывал одно и то же кольцо разным правителям, кольцо превращало их в призраков, «послушных ему, как пальцы на руках», и возвращалось к хозяину. Исилдур должен был стать десятым назгулом, но вовремя успел отрубить Саурону палец с кольцом. Видимо, тот самый палец, которому иначе начал бы соответствовать.
Мало того. Вся история с походом Хранителей оказывалась чуть ли не побочным квестом на фоне возвращения Арагорном некоего Испепеляющего Венца — атрибута верховной власти в Средиземье. Венец оказался захвачен Сауроном, и, чтобы добыть его, следовало сперва победить Чёрного Властелина. Сам Саурон не мог надеть Венец, так как не был того достоин, а недостойного Венец испепелял на месте. Возможно, кольцо помогло бы Саурону обмануть Венец, но для этого кольцо надо было найти, что возвращало читателя к исходному конфликту. После победы Арагорн, разумеется, примерял Венец, и Венец, разумеется, находил Арагорна достойным.
Прочих несуразностей было столько, что перечислять их бессмысленно. Даже то, что вроде бы не противоречило сюжету, совершенно меняло дух книги, её восприятие. Так, гномы называли себя «карликами» (ассоциации для русского слуха, мягко говоря, не героические), Гэндальф заранее предупреждал хоббитов (в книге — коротышей) о будущем предательстве Боромира, и встречалось ещё много странностей. В общем, при упоминании «сокращённого пересказа» под названием «Повесть о кольце» почти все толкинисты, да и просто большинство читателей, впадают если и не в ярость, то в тягостное недоумение. Недоумение тем более сильное, что переводчиком в этом издании значилась Зинаида Анатольевна Бобырь.
«Повестъ о кольце» любители Толкина называли «жёлтый том» (по аналогии с «жёлтым домом», психушкой), намекая на полное безумие текста" lib.rus.ec/b/491886/read
Черт возьми! А я бы хотел почитать это "безумие!
Беда в том, что его нигде нет в сети (пока не нахожу). Все прочие переводы - в неограниченном количестве, но только не это. Неужели это такое "безумие", что ни у кого не поднялась рука даже отсканировать?
Комментарии (6)
13:35
Dieter. Der Film
Оказывается, книга Болена экранизирована в виде полнометражного мультфильма!
Трейлер
Как был получен You're my heart,you're my soul
Сюжет о создании мультфильма с рассказом самого ДБ
Понятно, что такую книгу не перенести на экран в точности (будет слишком много всего), но некоторые моменты книги сделаны один в один. Первая половина как-то соответствует книге, но со второй все по-другому (вплоть до того, что ДБ попадает в ад)
Одна из главных идей книги сохранена: ДБ хоть и баловень судьбы, но та же судьба от души прошлась по нему в грязных сапогах. Порой кажется, что по морде он получал в жизни чаще, чем денег и славы, и даже непонятно, как при таком количестве тумаков ДБ умудряется оставаться все тем же жизнерадостным балбесом с вечной белозубой улыбкой.
А в целом создается твердое впечатление, и от книги и от мульта, что Дитер, несмотря на все свои закидоны - очень неплохой человек.
Трейлер
Как был получен You're my heart,you're my soul
Сюжет о создании мультфильма с рассказом самого ДБ
Понятно, что такую книгу не перенести на экран в точности (будет слишком много всего), но некоторые моменты книги сделаны один в один. Первая половина как-то соответствует книге, но со второй все по-другому (вплоть до того, что ДБ попадает в ад)
Одна из главных идей книги сохранена: ДБ хоть и баловень судьбы, но та же судьба от души прошлась по нему в грязных сапогах. Порой кажется, что по морде он получал в жизни чаще, чем денег и славы, и даже непонятно, как при таком количестве тумаков ДБ умудряется оставаться все тем же жизнерадостным балбесом с вечной белозубой улыбкой.
А в целом создается твердое впечатление, и от книги и от мульта, что Дитер, несмотря на все свои закидоны - очень неплохой человек.
21:10
ДБ
"Крис Норман, певец из Smokie, герой моей молодости, околачивался теперь без работы на Айсл оф Мен, острове юго-восточнее Белфаста. У него, так сказать, не было ничего кроме насморка. После того как я в молодости перепел все его песни, я решил, что это мой звездный час - предложить ему спеть мою песню. Крис приехал в Гамбург и записал "Midnight Lady". Фантастический певец с фантастическим умением вкладывать чувство в голос. Человек другого уровня, чем все те музыканты, с которыми мне приходилось до сих пор приходилось иметь дело. Выдоив Криса, мы с Луисом пропекли песню в том, что касалось техники: ударные, синтезатор, эффект эхо.
Следующая песня называлась "Broken Heros". Снова написана была для Криса Нормана. Снова я вытащил его с Айсл оф Мен, где он свято хранил свою веру в то, что лишь он один знает, что есть настоящая музыка.
Крис прилетел в Гамбург, кинул быстрый взгляд на ноты и бросил краткое: "Such a crap!" "Послушай - наивно обратился я к Блуме - Crap? Что такое crap? Он хочет сказать, что это круто?" "Халтура - объяснил мне Блуме - он считает это халтурой".
Песня встала сразу же на третье место в чартах. С Крисом мы на этом расстались. Казалось, я был ему не нужен. Для изучения английского он мне тоже был не нужен. Так пусть засунет палец себе в задницу и проваливает!
После нашего расставания он выпустил ещё один альбом, раскуплено было 7 000 копий. А одной только "Midnight Lady" выпустили 900 000."
Справедливости ради, это отнюдь не все песни ДБ, записанные с Крисом Норманом, были и другие. Например, не менее знаменитая Some Hearts Are Diamonds.
Следующая песня называлась "Broken Heros". Снова написана была для Криса Нормана. Снова я вытащил его с Айсл оф Мен, где он свято хранил свою веру в то, что лишь он один знает, что есть настоящая музыка.
Крис прилетел в Гамбург, кинул быстрый взгляд на ноты и бросил краткое: "Such a crap!" "Послушай - наивно обратился я к Блуме - Crap? Что такое crap? Он хочет сказать, что это круто?" "Халтура - объяснил мне Блуме - он считает это халтурой".
Песня встала сразу же на третье место в чартах. С Крисом мы на этом расстались. Казалось, я был ему не нужен. Для изучения английского он мне тоже был не нужен. Так пусть засунет палец себе в задницу и проваливает!
После нашего расставания он выпустил ещё один альбом, раскуплено было 7 000 копий. А одной только "Midnight Lady" выпустили 900 000."
Справедливости ради, это отнюдь не все песни ДБ, записанные с Крисом Норманом, были и другие. Например, не менее знаменитая Some Hearts Are Diamonds.
Наша группа стала получать жутко много запросов от иностранных организаторов концертов, в числе прочих - от КГБ, который держал под своим контролем все заграничные группы, прибывавшие в СССР. Наше первое турне по европейской части Союза состоялось летом 1989 года и длилось 6 недель. Со мной обходились как с Папой Римским. Десять дней подряд мы выступали на Олимпийском стадионе, каждый день по два концерта, на каждом по 35 000 человек. Итого мы играли для семисот тысяч поклонников.
В следующем турне в том же году я получил орден "Герой русской молодёжи". В одном из московских музеев был установлен экран, на котором целый день крутили только мои видеоролики. Ты, должно быть, и впрямь велик, если тебя уже показывают в музее, думал я. Меня даже показали в выпуске вечерних новостей.
На главных московских магистралях - Ленинском проспекте, проспекте академика Сахарова висели баннеры с моим именем. А поскольку фамилия Болен, если написать её кириллицей, означает "больной", люди читали "Дитер болен". Но благодаря радио и телевидению они могли успокоиться, у меня ничего не болело, и я выступал.
В Ленинграде мы выступали на футбольном стадионе перед сотней тысяч человек. Внизу, на гаревой дорожке, предназначенной для выступления атлетов, тоже были фанаты. Я взобрался под самую крышу, чтобы помахать толпе. Женщины кричали на ломаном английском: "Дитрр, Дитрррр - и так далее, с 24 "Р" - wig me please!"
Это переходило всякие границы, что верно, то верно. Как и везде за границей, я ощущал себя послом Германии. А мне ещё отец внушал постоянно: "Дитер, ты же не бугай! Ты не обязан осчастливить всех девушек".
Нас постоянно окружало огромное количество телохранителей. Я считал это смешным, абсолютно излишним. Пока мы однажды не заметили, что имеем дело не столько с ликующими фанатами, сколько с толпой, которая пытается пробраться к заграничной европейской рок-группе через все преграды. Во время какого-то выступления лимузину пришлось подъехать прямо к сцене. Нам надо было пройти до него от сцены 10 метров. Охранник был занят только мной, заслонил своим телом. Остальные члены группы были покинуты на милость бушующей толпы, бедолаг просто затолкали.
Я начал исполнять первую песню. Девчонки из подпевки взвыли. Должно быть, мир сошёл с ума. "В чём дело?" - спросил я в перерыве между песнями. "Они к нам под юбку лезут!" - объяснила одна. Да уж, этого мне не нужно было знать. Спокойствие сразу улетучилось. Значит, с этой мини-юбкой так просто справится? Я был крайне шокирован, боялся не довести концерт до конца и за оставшиеся два часа ни разу не обратился к фанам.
Они очень вспыльчивы, эти русские. Но было также немало прекрасных моментов. Что касается отношений внутри группы, в это время они были идеальны. Все были друг другу лучшими друзьями. Перед каждым выступлением - у нас с Томасом никогда так не было - мы часами сидели вместе и рассказывали друг другу всякую чушь. Майкл, барабанщик, занимался прежде терапией для инвалидов. Ахим работал учителем. И все рассказывали понемногу о своей жизни, в этом и состоял динамизм группы, чувство сплочённости, мы и впрямь были одной командой.
С самого начала наибольшей проблемой являлась еда. Мы шли всей группой в ресторан, и нам подавали огромное меню из тридцати блюд. Но стоило сказать: "О'кей, дайте-ка мне свиную отбивную!", как официант отвечал кратким: "Нет!" А если скажешь на это: "Не страшно. Тогда я возьму фрикаделек", снова следовало краткое: "Нет!" Прошло немного времени, и мы поняли, что изо всех этих прекрасных блюд, представленных в меню, не было ничего. Зато имелись в избытке огурцы, помидоры и иногда "цыплёнок по-киевски", своеобразный пирог. Когда режешь его ножом, оттуда брызжет струя маслянистой дряни.
Я знаю, что некоторые подумают: ха! - избалованная поп-звезда с жиру бесится. Но мы и впрямь голодали. Сбросив около пяти кило, я позвонил своей экономке, умоляя: "Пожалуйста, пришли чего-нибудь перекусить!" Но чтобы позвонить, мне пришлось за неделю сделать заказ. Мне было сказано: "Вы можете вести телефонные переговоры в ночь со среды на четверг с 2:34 до 2:35."
Экономка выслала мне готовые замороженные продукты, по 4 марки за штуку, которые я мог получить в аэропорту: краснокочанная капуста, рулет, биточки по-кёнигсбергски, лапша с соусом. Всё было упаковано в картонные коробочки, для приготовления достаточно было бросить продукт на 5 минут в кипящую воду. Уничтожено было всё до последней котлетки. Над последней коробочкой стояла группа в полном составе и вопрошала, можно ли им полить хлеб моим соусом. Декораторы и менеджеры тоже припёрлись, чтобы понюхать в последний разок. Наконец, мы отправили на поиски провианта наших охранников (Так случилось, что все они были поляками). Секъюрити вернулись, неся под мышкой несколько неощипанных дохлых кур. Я предпочёл бы никогда не узнать, где они их взяли.
Как только мы покинули "Метрополи" Москвы и Ленинграда, к вечной проблеме пропитания добавилась ещё одна - жильё. Не было гостиниц. КГБ, наш друг и помощник, исправляло недостатки, как могло, нас размещали на правительственных дачах. Здесь в порядке вещей были бильярдные, кинозалы и сауны, которые для нас топили старушки из обслуги. Мы раздевались, они забирали наши шмотки. Потом нас избивали ветками, чтобы кровь быстрее текла по жилам. А когда мы выходили, могли попить чайку из самовара.
В маленьких городках бывали проблемы с электричеством. И тогда от шести до восьми часов вечера - как раз столько длились наши концерты - на всех улицах царила мёртвая тишина. Электричества не хватало, чтобы осветить и кабинеты высшего начальства, и наш стадион. В другой раз мы летели "Аэрофлотом", и на высоте 11 000 метров отказал реактивный двигатель. Мы приземлились на каком-то поле. За ночь от нашего самолёта провели асфальтовую дорогу, чтобы мы могли добраться до сцены. Россия - это настоящий рок-н-ролл.
Я не уставал поражаться жестокости элитных армейских подразделений - до восьмидесяти человек в чёрной униформе с резиновыми дубинками избивали наших фанов. Они выбивали зубы или ломали носы, если кто-нибудь не следовал их указаниям. Когда концертный зал пустел, в это время можно было разглядеть на полу лужицы крови. Дошло до того, что я пригрозил уйти со сцены, не доиграв концерт. "Запомни! - сказал я бабе из КГБ, которая вечно торчала возле нас на сцене и синхронно переводила, - если они не перестанут избивать мою публику, я уйду!" Она быстренько побежала к одному из своих начальников в чёрном костюме: "Vnimanije! Esli vy ne srazu perestantje izbivatj auditorii, ja nemedlenno budu prervatj koncert!" В этот раз помогло. Но на следующем же концерте мы столкнулись с той же самой проблемой.
Моими большими поклонниками были Михаил Горбачёв и его жена Раиса. Случайно я встретился с ними в 1998 году на вручении Viva -"Compet" в Кёльне, где я получал "Lifetime Achievement Award" за Modern Talking. Они тусовались в углу с большой свитой, в рядах которой был Оскар Лафонтен. Он едва не лопался от гордости, что находится рядом со столь высокими гостями, и не удостоил меня ни одним взглядом. Другое дело Горбачёва. Она увидала меня, подошла и крикнула восторженно: "Dieter, ljublju Vas!" А потом обняла по-матерински и долго трясла мою руку. Теперь и для Оскара я стал достаточно важной персоной. Он усердно пожал мою руку. "Eto dlja menja bolschaja tschest, schtoby Vy vystupaete v Kremlje! Vascha muzika mnje otschen nravitsja" - вставил старина Горби.
Великие события были обычным явлением во время наших гастролей в ГДР. Государственное концертное агентство возглавлял Цальман. До сих пор во всех турне по Восточной Германии он сопровождает меня. Этот человек очень быстро усвоил, что такое капитализм: сейчас Цальман раскатывает на Мерседесе, имеет дом в Испании и держит под своим контролем Дрезден, Лейпциг, Берлин и Росток.
Люди из советской зоны были моими самыми верными фанатами. Я мог быть уверен, они оттягивались по полной, когда мы начинали играть. Это те самые люди, что сейчас на моих концертах занимают первых три ряда. Мне достаточно лишь разок взглянуть, чтобы сказать: "Ага, вон слева, вон там сидит тип с окладистой бородой. И вон, справа! Он приходит уже в тридцатый раз". Настоящая преданность. Мне становится хорошо, когда я вижу их на своих концертах.
В следующем турне в том же году я получил орден "Герой русской молодёжи". В одном из московских музеев был установлен экран, на котором целый день крутили только мои видеоролики. Ты, должно быть, и впрямь велик, если тебя уже показывают в музее, думал я. Меня даже показали в выпуске вечерних новостей.
На главных московских магистралях - Ленинском проспекте, проспекте академика Сахарова висели баннеры с моим именем. А поскольку фамилия Болен, если написать её кириллицей, означает "больной", люди читали "Дитер болен". Но благодаря радио и телевидению они могли успокоиться, у меня ничего не болело, и я выступал.
В Ленинграде мы выступали на футбольном стадионе перед сотней тысяч человек. Внизу, на гаревой дорожке, предназначенной для выступления атлетов, тоже были фанаты. Я взобрался под самую крышу, чтобы помахать толпе. Женщины кричали на ломаном английском: "Дитрр, Дитрррр - и так далее, с 24 "Р" - wig me please!"
Это переходило всякие границы, что верно, то верно. Как и везде за границей, я ощущал себя послом Германии. А мне ещё отец внушал постоянно: "Дитер, ты же не бугай! Ты не обязан осчастливить всех девушек".
Нас постоянно окружало огромное количество телохранителей. Я считал это смешным, абсолютно излишним. Пока мы однажды не заметили, что имеем дело не столько с ликующими фанатами, сколько с толпой, которая пытается пробраться к заграничной европейской рок-группе через все преграды. Во время какого-то выступления лимузину пришлось подъехать прямо к сцене. Нам надо было пройти до него от сцены 10 метров. Охранник был занят только мной, заслонил своим телом. Остальные члены группы были покинуты на милость бушующей толпы, бедолаг просто затолкали.
Я начал исполнять первую песню. Девчонки из подпевки взвыли. Должно быть, мир сошёл с ума. "В чём дело?" - спросил я в перерыве между песнями. "Они к нам под юбку лезут!" - объяснила одна. Да уж, этого мне не нужно было знать. Спокойствие сразу улетучилось. Значит, с этой мини-юбкой так просто справится? Я был крайне шокирован, боялся не довести концерт до конца и за оставшиеся два часа ни разу не обратился к фанам.
Они очень вспыльчивы, эти русские. Но было также немало прекрасных моментов. Что касается отношений внутри группы, в это время они были идеальны. Все были друг другу лучшими друзьями. Перед каждым выступлением - у нас с Томасом никогда так не было - мы часами сидели вместе и рассказывали друг другу всякую чушь. Майкл, барабанщик, занимался прежде терапией для инвалидов. Ахим работал учителем. И все рассказывали понемногу о своей жизни, в этом и состоял динамизм группы, чувство сплочённости, мы и впрямь были одной командой.
С самого начала наибольшей проблемой являлась еда. Мы шли всей группой в ресторан, и нам подавали огромное меню из тридцати блюд. Но стоило сказать: "О'кей, дайте-ка мне свиную отбивную!", как официант отвечал кратким: "Нет!" А если скажешь на это: "Не страшно. Тогда я возьму фрикаделек", снова следовало краткое: "Нет!" Прошло немного времени, и мы поняли, что изо всех этих прекрасных блюд, представленных в меню, не было ничего. Зато имелись в избытке огурцы, помидоры и иногда "цыплёнок по-киевски", своеобразный пирог. Когда режешь его ножом, оттуда брызжет струя маслянистой дряни.
Я знаю, что некоторые подумают: ха! - избалованная поп-звезда с жиру бесится. Но мы и впрямь голодали. Сбросив около пяти кило, я позвонил своей экономке, умоляя: "Пожалуйста, пришли чего-нибудь перекусить!" Но чтобы позвонить, мне пришлось за неделю сделать заказ. Мне было сказано: "Вы можете вести телефонные переговоры в ночь со среды на четверг с 2:34 до 2:35."
Экономка выслала мне готовые замороженные продукты, по 4 марки за штуку, которые я мог получить в аэропорту: краснокочанная капуста, рулет, биточки по-кёнигсбергски, лапша с соусом. Всё было упаковано в картонные коробочки, для приготовления достаточно было бросить продукт на 5 минут в кипящую воду. Уничтожено было всё до последней котлетки. Над последней коробочкой стояла группа в полном составе и вопрошала, можно ли им полить хлеб моим соусом. Декораторы и менеджеры тоже припёрлись, чтобы понюхать в последний разок. Наконец, мы отправили на поиски провианта наших охранников (Так случилось, что все они были поляками). Секъюрити вернулись, неся под мышкой несколько неощипанных дохлых кур. Я предпочёл бы никогда не узнать, где они их взяли.
Как только мы покинули "Метрополи" Москвы и Ленинграда, к вечной проблеме пропитания добавилась ещё одна - жильё. Не было гостиниц. КГБ, наш друг и помощник, исправляло недостатки, как могло, нас размещали на правительственных дачах. Здесь в порядке вещей были бильярдные, кинозалы и сауны, которые для нас топили старушки из обслуги. Мы раздевались, они забирали наши шмотки. Потом нас избивали ветками, чтобы кровь быстрее текла по жилам. А когда мы выходили, могли попить чайку из самовара.
В маленьких городках бывали проблемы с электричеством. И тогда от шести до восьми часов вечера - как раз столько длились наши концерты - на всех улицах царила мёртвая тишина. Электричества не хватало, чтобы осветить и кабинеты высшего начальства, и наш стадион. В другой раз мы летели "Аэрофлотом", и на высоте 11 000 метров отказал реактивный двигатель. Мы приземлились на каком-то поле. За ночь от нашего самолёта провели асфальтовую дорогу, чтобы мы могли добраться до сцены. Россия - это настоящий рок-н-ролл.
Я не уставал поражаться жестокости элитных армейских подразделений - до восьмидесяти человек в чёрной униформе с резиновыми дубинками избивали наших фанов. Они выбивали зубы или ломали носы, если кто-нибудь не следовал их указаниям. Когда концертный зал пустел, в это время можно было разглядеть на полу лужицы крови. Дошло до того, что я пригрозил уйти со сцены, не доиграв концерт. "Запомни! - сказал я бабе из КГБ, которая вечно торчала возле нас на сцене и синхронно переводила, - если они не перестанут избивать мою публику, я уйду!" Она быстренько побежала к одному из своих начальников в чёрном костюме: "Vnimanije! Esli vy ne srazu perestantje izbivatj auditorii, ja nemedlenno budu prervatj koncert!" В этот раз помогло. Но на следующем же концерте мы столкнулись с той же самой проблемой.
Моими большими поклонниками были Михаил Горбачёв и его жена Раиса. Случайно я встретился с ними в 1998 году на вручении Viva -"Compet" в Кёльне, где я получал "Lifetime Achievement Award" за Modern Talking. Они тусовались в углу с большой свитой, в рядах которой был Оскар Лафонтен. Он едва не лопался от гордости, что находится рядом со столь высокими гостями, и не удостоил меня ни одним взглядом. Другое дело Горбачёва. Она увидала меня, подошла и крикнула восторженно: "Dieter, ljublju Vas!" А потом обняла по-матерински и долго трясла мою руку. Теперь и для Оскара я стал достаточно важной персоной. Он усердно пожал мою руку. "Eto dlja menja bolschaja tschest, schtoby Vy vystupaete v Kremlje! Vascha muzika mnje otschen nravitsja" - вставил старина Горби.
Великие события были обычным явлением во время наших гастролей в ГДР. Государственное концертное агентство возглавлял Цальман. До сих пор во всех турне по Восточной Германии он сопровождает меня. Этот человек очень быстро усвоил, что такое капитализм: сейчас Цальман раскатывает на Мерседесе, имеет дом в Испании и держит под своим контролем Дрезден, Лейпциг, Берлин и Росток.
Люди из советской зоны были моими самыми верными фанатами. Я мог быть уверен, они оттягивались по полной, когда мы начинали играть. Это те самые люди, что сейчас на моих концертах занимают первых три ряда. Мне достаточно лишь разок взглянуть, чтобы сказать: "Ага, вон слева, вон там сидит тип с окладистой бородой. И вон, справа! Он приходит уже в тридцатый раз". Настоящая преданность. Мне становится хорошо, когда я вижу их на своих концертах.
Комментарии (5)
21:52
ДБ
"Modern Talking был мёртв. После карамельных парусиновых кошмаров, блеска для губ и всего прочего, мне до поросячьего визга хотелось снова стоять на сцене, как настоящему мужчине. Мне нужен был новый, рокерский имидж. Мне хотелось, чтобы звучало дьявольски, чтобы мои песни звучали жутковато и мистично. Я пытался петь на октаву ниже и сильнее хрипеть. Так я записал "Sorry Little Sarah", песню в стиле самбы, которая, собственно, была придумана для Modern Talking и всё ещё лежала у меня в ящике стола.
Луис, моё испанское тайное оружие, который после сотни лет жизни в Германии говорил по-немецки так, будто только-только приехал в гости из Испании, оказался единственным, кто меня поддержал: "Нье дай себя покорррить, Дитеррр! Начальо положено - пол-делла сдельано. Разве я не зснаю, что прроисходит? Взможно, Томазсу видней! Давай зсделаем новый проект, с новыми музыкантами. Да, мы созсдадим новую гррруппу! Которрая будет петь твои песни, ни один чельовек ничего подобного ещё не писал.
Я не всё разобрал, что он говорил, но в целом мне понравилось. Для меня было логичным, что раз Томас Андерс заработал два миллиона, мне тоже нужно получить хотя бы один. Взбешённый, с привычной резью в животе, я полетел в штаб-квартиру BMG в Мюнхене, чтобы выложить начистоту, что я обо всём этом думаю. Они сидели там все, важные шишки и адвокаты, устроив задницу на мешке с деньгами, которые им не принадлежали.
"Я хочу денег! Я хочу миллион!" - требовал я.
А они все качали головой и говорили - нет, нет, нет. Два часа прошло в бесполезных переговорах, результат - ноль. Для обсуждения вдруг поднялся шеф BMG в Германии - грандсеньор с платочком в кармане пиджака, из того рода мужчин, что всегда готовы помочь перейти старушке на другую сторону улицы, а молоденьким девушкам - в его постель. "Слюшайтте, мы дадим малшику денег. Думмайю, на этом обссуждйение законшено." Я никогда не забуду Монти, того, как он бросился мне на помощь, когда никто больше за меня гроша ломаного не дал бы: "Нет, подмат толькьо! Погльядите, чего он сумьел добиться. Говорью вам, вы ешчо увидите! Давайте, за работу!"
После этого решающего слова остальным пришлось согласиться и, скрипя зубами, подписать контракт. "И как должно называться это новое счастье?"
На такой вопрос я не рассчитывал. Господи Боже, подкинь мне какую-нибудь идею! В поисках вдохновения я оглянулся. Меня озарило при виде заклёпок собственных джинсов. Там было написано "Blue System". Так получилось, что "Blue System" начала спонсировать "Blue System", и я переоделся из спортивок "Адидас" в драные джинсы.
Несмотря на все препоны, на все тормоза и прочие препятствия, "Sorry Little Sarah" вместе с моим хриплым голосом сразу же заняла тринадцатое место. Я снова доказал всем! Но теперь удивление было намного больше. Я избавился от своих кошмаров, скинул свой балласт. Сразу почувствовал себя лёгким и свободным. Боли в животе и язва желудка - награды за работу в Modern Talking исчезли бесследно. Я снова мог сосредоточиться на том, что интересовало меня сильней всего - на достижении успеха. Я выучил уроки и заплатил вовремя за обучение. И теперь я не нуждался в менеджерах и советчиках, чтобы спросить: "Хорошо будет, если мы теперь поедем в Англию? А как это - отправиться в турне?" У меня была лучшая музыка и тексты - мои собственные, лучший продюсер - я сам."
Луис, моё испанское тайное оружие, который после сотни лет жизни в Германии говорил по-немецки так, будто только-только приехал в гости из Испании, оказался единственным, кто меня поддержал: "Нье дай себя покорррить, Дитеррр! Начальо положено - пол-делла сдельано. Разве я не зснаю, что прроисходит? Взможно, Томазсу видней! Давай зсделаем новый проект, с новыми музыкантами. Да, мы созсдадим новую гррруппу! Которрая будет петь твои песни, ни один чельовек ничего подобного ещё не писал.
Я не всё разобрал, что он говорил, но в целом мне понравилось. Для меня было логичным, что раз Томас Андерс заработал два миллиона, мне тоже нужно получить хотя бы один. Взбешённый, с привычной резью в животе, я полетел в штаб-квартиру BMG в Мюнхене, чтобы выложить начистоту, что я обо всём этом думаю. Они сидели там все, важные шишки и адвокаты, устроив задницу на мешке с деньгами, которые им не принадлежали.
"Я хочу денег! Я хочу миллион!" - требовал я.
А они все качали головой и говорили - нет, нет, нет. Два часа прошло в бесполезных переговорах, результат - ноль. Для обсуждения вдруг поднялся шеф BMG в Германии - грандсеньор с платочком в кармане пиджака, из того рода мужчин, что всегда готовы помочь перейти старушке на другую сторону улицы, а молоденьким девушкам - в его постель. "Слюшайтте, мы дадим малшику денег. Думмайю, на этом обссуждйение законшено." Я никогда не забуду Монти, того, как он бросился мне на помощь, когда никто больше за меня гроша ломаного не дал бы: "Нет, подмат толькьо! Погльядите, чего он сумьел добиться. Говорью вам, вы ешчо увидите! Давайте, за работу!"
После этого решающего слова остальным пришлось согласиться и, скрипя зубами, подписать контракт. "И как должно называться это новое счастье?"
На такой вопрос я не рассчитывал. Господи Боже, подкинь мне какую-нибудь идею! В поисках вдохновения я оглянулся. Меня озарило при виде заклёпок собственных джинсов. Там было написано "Blue System". Так получилось, что "Blue System" начала спонсировать "Blue System", и я переоделся из спортивок "Адидас" в драные джинсы.
Несмотря на все препоны, на все тормоза и прочие препятствия, "Sorry Little Sarah" вместе с моим хриплым голосом сразу же заняла тринадцатое место. Я снова доказал всем! Но теперь удивление было намного больше. Я избавился от своих кошмаров, скинул свой балласт. Сразу почувствовал себя лёгким и свободным. Боли в животе и язва желудка - награды за работу в Modern Talking исчезли бесследно. Я снова мог сосредоточиться на том, что интересовало меня сильней всего - на достижении успеха. Я выучил уроки и заплатил вовремя за обучение. И теперь я не нуждался в менеджерах и советчиках, чтобы спросить: "Хорошо будет, если мы теперь поедем в Англию? А как это - отправиться в турне?" У меня была лучшая музыка и тексты - мои собственные, лучший продюсер - я сам."
Попробуйте угадать, о ком Дитер Болен ведет речь
"Разумеется, я хотел доказать Томасу, себе и всему миру, что способен писать хиты не только для Modern Talking, но и для других музыкантов. Ибо меня постоянно мучили сомнения, чем объяснить наш невероятный успех. Было ли всё дело в Modern Talking? Или в моих песнях?
Это, конечно же, было для меня - посмотреть, что получится, если я дам спеть кому-то неизвестному одну из песен Modern Talking. Для этой цели лучше всего подошла никому доселе неизвестная Каролина Мюллер из Рединггаузена, у которой кроме профессии швеи и весьма посредственного голоса была просто жуткая фамилия.
Наша первая встреча состоялась в 1985 году, в Дорфдиссе, неподалёку от Гамбурга, куда меня завлекли, пообещав показать безвестного талантливого певца. Едва я переступил порог, меня поприветствовал человек с уже наметившимся брюшком, похожий на торговца рыбой с гамбургского рыбного рынка. Вместо безвестного таланта он намеревался представить мне свою дочь, но я тогда об этом не знал.
"Здорово! Мюллер!" - представился он. Это должно было бы насторожить меня. Следующие два часа он занимался тем, что пытался уболтать и при этом основательно напоить. Но я уже давно вошёл бы в общество анонимных алкоголиков, если бы опустошал все стаканы, что подносились мне во время деловых встреч. В лучшем случае я могу пригубить, да и то лишь потому, что не люблю ничего кроме шампанского.
Так что мне пришлось в полном сознании перенести то, что случилось потом. Вошло стадо девчонок в четыре головы и начало плясать. Песни были ужасны, голоса звучали асинхронно. Точь-в-точь как четыре эпилептических пуделя, которым парикмахер неосторожно порезал голову. Другие гости, видимо, бывшие такого же мнения, закричали: "Раздевайтесь! Раздевайтесь! Да раздевайтесь же, шлюхи!" Прикольно, что в одном из интервью господин Мюллер потом сказал: "У Каро было три предпосылки для удачной карьеры: она может петь, может ритмично двигаться, наконец, она хорошо выглядит." Н-да, спокойной ночи! С точки зрения торговца угрями это, может, и верно, но для поп-сцены такое просто смешно.
Вообще, в тот миг мне сильнее всего хотелось встать и уйти. Но сеньор Мюллер был более чем назойлив и без конца указывал на дамочек, что отрабатывали свою программу на сцене: "Прослушай их в студии! Это же тебе ничего не стоит! Прислать их к тебе в студию?"
Мне было всё равно, хотелось только поскорее уйти и успокоиться. Одна из девушек была облачена в мини-юбку, едва ли ниже задницы, и я сказал: "Да, да, О'кей! Ладно уж! Пусть эта кожаная юбка зайдёт ко мне завтра". Случайно эта кожаная юбка оказалась дочерью Мюллера Каролиной. Не знаю, почему я указал на неё. Может, этот Мюллер пригрозил остальным цыпочкам, чтобы они оделись особенно жутко.
Едва Каролина объявилась у меня под дверью в Гамбурге, я горячо пожалел, что в студии 33 не было подъёмного моста, который можно было бы поднять, и рва с крокодилами, через который ей пришлось бы плыть.
Она была одета в красное пальто из блестящей кожи и представилась: "Здорово! Мюллер!". Я ответил только: "Вот что, леди! Никому больше не говори, что ты Мюллер!" С фамилией Мюллер можно торговать простоквашей или занавесками, но никогда не стать поп-звездой: Звучит по-деревенски, ничего стоящего.
Выяснилось, что хоть Каролина и не Мария Каллас, но может прекрасно петь с придыханием "hhh...". Если она пела "I love you", это звучало скорее как "Айхай лахав йуухуу", как будто пела по-тирольски. В ней было что-то неповторимое, а неповторимость в нашей среде гораздо важней, чем хороший голос.
И я решил дать ей шанс. Из Каролины и Катарины, её второго имени, я сделал итак, кого бы вы думали?
"Разумеется, я хотел доказать Томасу, себе и всему миру, что способен писать хиты не только для Modern Talking, но и для других музыкантов. Ибо меня постоянно мучили сомнения, чем объяснить наш невероятный успех. Было ли всё дело в Modern Talking? Или в моих песнях?
Это, конечно же, было для меня - посмотреть, что получится, если я дам спеть кому-то неизвестному одну из песен Modern Talking. Для этой цели лучше всего подошла никому доселе неизвестная Каролина Мюллер из Рединггаузена, у которой кроме профессии швеи и весьма посредственного голоса была просто жуткая фамилия.
Наша первая встреча состоялась в 1985 году, в Дорфдиссе, неподалёку от Гамбурга, куда меня завлекли, пообещав показать безвестного талантливого певца. Едва я переступил порог, меня поприветствовал человек с уже наметившимся брюшком, похожий на торговца рыбой с гамбургского рыбного рынка. Вместо безвестного таланта он намеревался представить мне свою дочь, но я тогда об этом не знал.
"Здорово! Мюллер!" - представился он. Это должно было бы насторожить меня. Следующие два часа он занимался тем, что пытался уболтать и при этом основательно напоить. Но я уже давно вошёл бы в общество анонимных алкоголиков, если бы опустошал все стаканы, что подносились мне во время деловых встреч. В лучшем случае я могу пригубить, да и то лишь потому, что не люблю ничего кроме шампанского.
Так что мне пришлось в полном сознании перенести то, что случилось потом. Вошло стадо девчонок в четыре головы и начало плясать. Песни были ужасны, голоса звучали асинхронно. Точь-в-точь как четыре эпилептических пуделя, которым парикмахер неосторожно порезал голову. Другие гости, видимо, бывшие такого же мнения, закричали: "Раздевайтесь! Раздевайтесь! Да раздевайтесь же, шлюхи!" Прикольно, что в одном из интервью господин Мюллер потом сказал: "У Каро было три предпосылки для удачной карьеры: она может петь, может ритмично двигаться, наконец, она хорошо выглядит." Н-да, спокойной ночи! С точки зрения торговца угрями это, может, и верно, но для поп-сцены такое просто смешно.
Вообще, в тот миг мне сильнее всего хотелось встать и уйти. Но сеньор Мюллер был более чем назойлив и без конца указывал на дамочек, что отрабатывали свою программу на сцене: "Прослушай их в студии! Это же тебе ничего не стоит! Прислать их к тебе в студию?"
Мне было всё равно, хотелось только поскорее уйти и успокоиться. Одна из девушек была облачена в мини-юбку, едва ли ниже задницы, и я сказал: "Да, да, О'кей! Ладно уж! Пусть эта кожаная юбка зайдёт ко мне завтра". Случайно эта кожаная юбка оказалась дочерью Мюллера Каролиной. Не знаю, почему я указал на неё. Может, этот Мюллер пригрозил остальным цыпочкам, чтобы они оделись особенно жутко.
Едва Каролина объявилась у меня под дверью в Гамбурге, я горячо пожалел, что в студии 33 не было подъёмного моста, который можно было бы поднять, и рва с крокодилами, через который ей пришлось бы плыть.
Она была одета в красное пальто из блестящей кожи и представилась: "Здорово! Мюллер!". Я ответил только: "Вот что, леди! Никому больше не говори, что ты Мюллер!" С фамилией Мюллер можно торговать простоквашей или занавесками, но никогда не стать поп-звездой: Звучит по-деревенски, ничего стоящего.
Выяснилось, что хоть Каролина и не Мария Каллас, но может прекрасно петь с придыханием "hhh...". Если она пела "I love you", это звучало скорее как "Айхай лахав йуухуу", как будто пела по-тирольски. В ней было что-то неповторимое, а неповторимость в нашей среде гораздо важней, чем хороший голос.
И я решил дать ей шанс. Из Каролины и Катарины, её второго имени, я сделал итак, кого бы вы думали?
"Я всё ещё лелеял мечту, идею фикс, писать песни на английском языке и с их помощью прорваться на международную арену. У цементоголовых придурков из фирмы звукозаписи, правда, всё, что было написано не по-немецки, каралось смертью через повешение. Но я был непоколебим и к тому же уверен, что наибольший успех песне принесёт звучание а-ля "I want your heart, come let us start". Это был ключ к моей мечте - вилле с фламинго в пруду в Беверли Хиллз.
К тому времени я не знал и даже не догадывался, что пришло время собирать урожай. То, что мне казалось тупиком, было в принципе залом ожидания. Всевозможные проекты, которым я дал жизнь, через год принесли сочные плоды.
С одним из таких проектов я столкнулся в начале 1983 года, в буфете студии. Там он и сидел, покачиваясь на табурете, вылитый брат Виннету. То есть, я был уверен, что это и правда брат Виннету, но он маскировался под немецким псевдонимом Томас Андерс. У него были волосы цвета воронова крыла до плеч, личико, как попа жеребёнка, и прислали это чудо ко мне из BMG. В этом месте следовало бы уточнить: Виннету по паспорту именовался не Томасом Андерсом, а Вайдунгом, Берндом Вайдунгом. Родился этот Бернд-Виннету в Мюнстермайфельде, неподалёку от Кобленца.
В его голосе было столько чувства, столько сладкого мёда, что при желании им можно было бы намазать тост. У меня мороз по коже прошёл. Наверное, это был единственный раз в моей жизни, когда я повстречал исполнителя с действительно хорошим голосом. Главным в нём был не объём, не сила, а очарование оттенков.
В ящике моего письменного стола уже несколько месяцев песня под названием "My love is gone". "Ммммм, - отреагировал Энди - звучит она, конечно интересно, эта песня. Но припев не слишком удачен. Над ним тебе надо бы поработать".
Осенило меня во время отпуска, когда я загорал на пляже Пагуеро. В динамиках грохотала английская группа Fox The Fox, так что лопались барабанные перепонки. На пляже теснота, настроение жуткое, едва ли найдётся местечко на танцплощадке. И вдруг зазвучал сводный хор: "...precious little diamonds...!!!" . Мальчики из Fox The Fox пищали в припеве фальцетом, высоко-высоко, в до-миноре. И на меня снизошло вдохновение, снизошло прозрение. Идея новой гениальной песни. Я решил, что припев из "My love is gone" должны исполнять высокие голоса кастратов, он должен повторяться эхом. Взрывная идея - сразу по двум соображениям. Во-первых, это создавало абсолютно новое экзотическое звучание. А во-вторых, у меня наконец-то появился повод появиться на сцене и петь вместе с исполнителем. Ибо визг, подобный голосу евнуха, со студенческих лет, был моей специальностью. И ещё я счёл название "My love is gone" хромоногим, ему явно требовались костыли. Оно должно быть увлекательней, оно должно быть точней: "You're my heart, you're my soul", например. Я поразмыслил и понял: это подходит, здесь есть смысл, оно хорошо на ощупь.
И я уже точно знал, кто будет выступать со мной и петь первым голосом.
Луис, Томас и я остались в студии одни. Только пианист, оставшийся ещё с полудня, торчал в кухне и хлебал кофе. Я вставил в магнитофон демо-кассету, которую подготовил дома, и сказал Томасу: "Вот, гляди, как я себе это представляю".
Зазвучала мелодия "You're my heart, you're my soul", а потом припев в моём исполнении. Томас внимательно вслушивался, а потом сказал "я должен прослушать ещё разок." В конце концов он направился в помещение для записи, за стекло, и надел наушники. "Ну, старина, за работу" - заявил я Луису. Он включил свою Revox-машину на 24 дорожки, и пошло-поехало.
Deep in my heart there's a fire a burning heart
I'm dying in emotion
It's my world and fantasy...
Признаюсь, я не подозревал тогда, что у нас получится мировой хит, поэтому и текст-то нацарапал за полминуты. Задницу подтереть - и то дольше. Томас как певец смотрелся понтово. Он пропел всю фигню за пять минут. Песня была записана.
У ребёнка должно было быть имя, не могли же мы с Томасом выступать просто как Андерс-Болен. "Турбо-Дизель" - предложил шеф компании звукозаписи Ганс Блуме, создавший к тому времени вместе с Франком Фарианом успешный проект Boney M. Но такое название вызывало у меня ассоциации с громыханием трактора на стройке. А я не хотел возвращаться туда, откуда вышел мой отец.
Мы спорили о том и об этом, в конце концов Петра, секретарша, зашла в уголок, поглядела на плакат Top Fifty, где была какая-то группа под названием "Talk Talk" и ещё одна - "Modern Romance", и сухо заметила: "Я бы назвала это Modern Talking."
На обложке "You're my heart, you're my soul" мы изобразили белую кроссовку и лакированный ботинок, прислонённые друг к другу. Но даже эта откровенно идиотская идея не могла помешать песне стать всемирным хитом. И если сейчас ко мне приходит какой-нибудь музыкант и собирается весь день напролёт болтать об обложке для альбома, я отвечаю, исходя из того опыта: можно завернуть песню хоть в туалетную бумагу, хит - он и есть хит.
Можно вспомнить, что производство "You're my heart, you're my soul" обошлось нам в 1400 марок - арендная плата за студию и четверть фунта кофе "Онко" для Луиса, чтобы поработал сверхурочно. Всё остальное делалось даром, я как всегда, сам играл на всех инструментах. Пару дней спустя я продал готовую песню BMG за 10 000 марок.
С того мига моя жизнь понеслась бешеным галопом: "You're my heart, you're my soul" попала в чарты Франции, Голландии, Швеции, Тайваня, Гонконга, России и Гренландии. Устояли разве что Америка и Леголенд. Это было не только моё первое место, это был мой первый всемирный хит, о котором я столько мечтал. Мы с Томасом чувствовали себя чемпионами. Чемпионами? Нет уж, скорее шампиньонами! Мы только высунули головы из-под земли. Мы ничего не знали. Нет, даже ещё меньше."
К тому времени я не знал и даже не догадывался, что пришло время собирать урожай. То, что мне казалось тупиком, было в принципе залом ожидания. Всевозможные проекты, которым я дал жизнь, через год принесли сочные плоды.
С одним из таких проектов я столкнулся в начале 1983 года, в буфете студии. Там он и сидел, покачиваясь на табурете, вылитый брат Виннету. То есть, я был уверен, что это и правда брат Виннету, но он маскировался под немецким псевдонимом Томас Андерс. У него были волосы цвета воронова крыла до плеч, личико, как попа жеребёнка, и прислали это чудо ко мне из BMG. В этом месте следовало бы уточнить: Виннету по паспорту именовался не Томасом Андерсом, а Вайдунгом, Берндом Вайдунгом. Родился этот Бернд-Виннету в Мюнстермайфельде, неподалёку от Кобленца.
В его голосе было столько чувства, столько сладкого мёда, что при желании им можно было бы намазать тост. У меня мороз по коже прошёл. Наверное, это был единственный раз в моей жизни, когда я повстречал исполнителя с действительно хорошим голосом. Главным в нём был не объём, не сила, а очарование оттенков.
В ящике моего письменного стола уже несколько месяцев песня под названием "My love is gone". "Ммммм, - отреагировал Энди - звучит она, конечно интересно, эта песня. Но припев не слишком удачен. Над ним тебе надо бы поработать".
Осенило меня во время отпуска, когда я загорал на пляже Пагуеро. В динамиках грохотала английская группа Fox The Fox, так что лопались барабанные перепонки. На пляже теснота, настроение жуткое, едва ли найдётся местечко на танцплощадке. И вдруг зазвучал сводный хор: "...precious little diamonds...!!!" . Мальчики из Fox The Fox пищали в припеве фальцетом, высоко-высоко, в до-миноре. И на меня снизошло вдохновение, снизошло прозрение. Идея новой гениальной песни. Я решил, что припев из "My love is gone" должны исполнять высокие голоса кастратов, он должен повторяться эхом. Взрывная идея - сразу по двум соображениям. Во-первых, это создавало абсолютно новое экзотическое звучание. А во-вторых, у меня наконец-то появился повод появиться на сцене и петь вместе с исполнителем. Ибо визг, подобный голосу евнуха, со студенческих лет, был моей специальностью. И ещё я счёл название "My love is gone" хромоногим, ему явно требовались костыли. Оно должно быть увлекательней, оно должно быть точней: "You're my heart, you're my soul", например. Я поразмыслил и понял: это подходит, здесь есть смысл, оно хорошо на ощупь.
И я уже точно знал, кто будет выступать со мной и петь первым голосом.
Луис, Томас и я остались в студии одни. Только пианист, оставшийся ещё с полудня, торчал в кухне и хлебал кофе. Я вставил в магнитофон демо-кассету, которую подготовил дома, и сказал Томасу: "Вот, гляди, как я себе это представляю".
Зазвучала мелодия "You're my heart, you're my soul", а потом припев в моём исполнении. Томас внимательно вслушивался, а потом сказал "я должен прослушать ещё разок." В конце концов он направился в помещение для записи, за стекло, и надел наушники. "Ну, старина, за работу" - заявил я Луису. Он включил свою Revox-машину на 24 дорожки, и пошло-поехало.
Deep in my heart there's a fire a burning heart
I'm dying in emotion
It's my world and fantasy...
Признаюсь, я не подозревал тогда, что у нас получится мировой хит, поэтому и текст-то нацарапал за полминуты. Задницу подтереть - и то дольше. Томас как певец смотрелся понтово. Он пропел всю фигню за пять минут. Песня была записана.
У ребёнка должно было быть имя, не могли же мы с Томасом выступать просто как Андерс-Болен. "Турбо-Дизель" - предложил шеф компании звукозаписи Ганс Блуме, создавший к тому времени вместе с Франком Фарианом успешный проект Boney M. Но такое название вызывало у меня ассоциации с громыханием трактора на стройке. А я не хотел возвращаться туда, откуда вышел мой отец.
Мы спорили о том и об этом, в конце концов Петра, секретарша, зашла в уголок, поглядела на плакат Top Fifty, где была какая-то группа под названием "Talk Talk" и ещё одна - "Modern Romance", и сухо заметила: "Я бы назвала это Modern Talking."
На обложке "You're my heart, you're my soul" мы изобразили белую кроссовку и лакированный ботинок, прислонённые друг к другу. Но даже эта откровенно идиотская идея не могла помешать песне стать всемирным хитом. И если сейчас ко мне приходит какой-нибудь музыкант и собирается весь день напролёт болтать об обложке для альбома, я отвечаю, исходя из того опыта: можно завернуть песню хоть в туалетную бумагу, хит - он и есть хит.
Можно вспомнить, что производство "You're my heart, you're my soul" обошлось нам в 1400 марок - арендная плата за студию и четверть фунта кофе "Онко" для Луиса, чтобы поработал сверхурочно. Всё остальное делалось даром, я как всегда, сам играл на всех инструментах. Пару дней спустя я продал готовую песню BMG за 10 000 марок.
С того мига моя жизнь понеслась бешеным галопом: "You're my heart, you're my soul" попала в чарты Франции, Голландии, Швеции, Тайваня, Гонконга, России и Гренландии. Устояли разве что Америка и Леголенд. Это было не только моё первое место, это был мой первый всемирный хит, о котором я столько мечтал. Мы с Томасом чувствовали себя чемпионами. Чемпионами? Нет уж, скорее шампиньонами! Мы только высунули головы из-под земли. Мы ничего не знали. Нет, даже ещё меньше."
Комментарии (7)
23:33
Дитер Болен
"Если пчёлка сунет хоботок в цветочек
Здесь я хотел бы сказать кое-что по теме, которая меня и прежде занимала: секс и его объяснение. Когда я мучил бабушку вопросами: "Слушай, бабуля, а как я здесь, собственно, оказался?", её стандартным ответом было: "Тебя потерял ослик, когда бежал мимо нашего дома!" Неудовлетворительный ответ. Но я знал, как помочь себе: походы к фермеру и наблюдения за стойлом дали мне первое грубое представление.
А теперь я хотел узнать, как же это происходит у людей. К счастью, я знал, что девчонки с моей улицы были не менее любопытны, чем я сам. "Пойдёмте!" - сказал я своим товаркам - "Я тут кое-что устроил." Все вместе мы прокрались за земляной вал стрельбища, которое находилось сразу за какой-то пивной. Спереди пировали взрослые, а позади мы, дети, играли в доктора. "Так, идёт доктор, вам нужно раздеться!" - просил я девчонок.
Конечно, однажды нас застукали несколько взрослых. Скажу только, что сегодня всё было бы совсем по-другому, зашёл бы глубокомысленный разговор на тему: "Можем мы вам помочь?" Но тогда прозвучало только: Ах вы, свиньи! Погодите, сейчас мы вас схватим, засранцы!" Я ужасно боялся, что кто-нибудь пойдёт к моим родителям и выдаст меня. Я знал, что мой отец не станет церемониться. Всю ночь я дрожал в моей комнатке под самой крышей, ждал звонка в дверь, вслушивался, ожидая рычания, разъярённых шагов, грохочущих по лестнице. Но ничего не произошло. И как только я понял, что наказания не последует, моя самоуверенность вернулась ко мне. В конце концов, решил я, это же нормально, если маленький мальчик хочет узнать, как выглядят девчонки ниже пояса, не так ли?"
Собственно, и песни у герра Болена соответствующие. Do you wanna be my girlfriend just tonight, Feel by body heat, I got you under my skin и наконец:
My bed's too big
Too big without you, baby
I wanna have your body (--yeah!)
So give me what you've got (--sex!)
PS. Но герр Болен опоздал - ровно за 10 лет до него ровно о том же спел Стинг:
Здесь я хотел бы сказать кое-что по теме, которая меня и прежде занимала: секс и его объяснение. Когда я мучил бабушку вопросами: "Слушай, бабуля, а как я здесь, собственно, оказался?", её стандартным ответом было: "Тебя потерял ослик, когда бежал мимо нашего дома!" Неудовлетворительный ответ. Но я знал, как помочь себе: походы к фермеру и наблюдения за стойлом дали мне первое грубое представление.
А теперь я хотел узнать, как же это происходит у людей. К счастью, я знал, что девчонки с моей улицы были не менее любопытны, чем я сам. "Пойдёмте!" - сказал я своим товаркам - "Я тут кое-что устроил." Все вместе мы прокрались за земляной вал стрельбища, которое находилось сразу за какой-то пивной. Спереди пировали взрослые, а позади мы, дети, играли в доктора. "Так, идёт доктор, вам нужно раздеться!" - просил я девчонок.
Конечно, однажды нас застукали несколько взрослых. Скажу только, что сегодня всё было бы совсем по-другому, зашёл бы глубокомысленный разговор на тему: "Можем мы вам помочь?" Но тогда прозвучало только: Ах вы, свиньи! Погодите, сейчас мы вас схватим, засранцы!" Я ужасно боялся, что кто-нибудь пойдёт к моим родителям и выдаст меня. Я знал, что мой отец не станет церемониться. Всю ночь я дрожал в моей комнатке под самой крышей, ждал звонка в дверь, вслушивался, ожидая рычания, разъярённых шагов, грохочущих по лестнице. Но ничего не произошло. И как только я понял, что наказания не последует, моя самоуверенность вернулась ко мне. В конце концов, решил я, это же нормально, если маленький мальчик хочет узнать, как выглядят девчонки ниже пояса, не так ли?"
Собственно, и песни у герра Болена соответствующие. Do you wanna be my girlfriend just tonight, Feel by body heat, I got you under my skin и наконец:
My bed's too big
Too big without you, baby
I wanna have your body (--yeah!)
So give me what you've got (--sex!)
PS. Но герр Болен опоздал - ровно за 10 лет до него ровно о том же спел Стинг:
Дитер, который все время Болен, даже когда здоров, написал мемуары.
Читать довольно интересно. В книжке очень живым и очень непринужденным языком излагается личная и творческая биография с момента рождения до написания книги (начало 2000х), включая правдивую историю самого успешного проекта Дитера Болена - Modern Talking. История человека, жизненный путь которого отнюдь не выстлан розами, но, как принято говорить, сделавшего самого себя своими руками, многим будет в назидание.
Это история человека, никогда не учившегося музыке и ставшего самым успешным продюсером и композитором в истории германской поп-сцены. Музыкальные кумиры юности Дитера позже стали исполнять его песни. ДБ стоял у истоков того, что позже стали называть "евродиско" (фактически, он его и изобрел), повлиявшее на всю мировую поп-музыку, включая советскую и российскую и породившее бессчетное количество исполнителей и множество других стилей. Фактически, вся советская попса так или иначе пошла от Болена.
Из книги можно узнать много неожиданных вещей. Например, бабушка Дитера была русская и звали ее Маша. На немецком телешоу Дитеру были вручены одновременно 75 (это не ошибка) золотых и серебряных дисков, чтобы подвезти их к сцене, понадобился грузовик. И далеко не все любители Modern Talking знают, что годы славы великого дуэта были для Дитера реальным адом. Вся биография МТ - дикая нервотрепка, и, чтобы унять заработанные на нервной почве жесточайшие желудочные боли, ДБ горстями глотал таблетки. Отношения с Томасом Андерсом были такие, что они почти ненавидели друг друга. Выступления МТ сопровождали непрерывные скандалы. Виной была подруга Андерса Нора, да и сам он был изрядное чмо.
Изрядная часть книги посвящена отнюдь не музыке. Герр Болен, при всех своих талантах, также еще и отъявленный мачо, альфа-самец и, проще говоря, феноменальный бабник. Есть такой тип мужчин, у которых при виде женщины отключается все, что выше плеч и остается работать только то, что ниже пояса. Вот это все и описано. Количество соблазненных им женщин вряд ли поддается учету, особенно это касается коллег по цеху. В списке присутствует, например, Сабрина (которая Boys boys boys). Наличие жен, первой и второй, и рожденных в браке детей особой помехой никогда не было. Доходит буквально до такого: прости дорогая, у меня теперь другая, не волнуйся, я сниму тебе квартиру, только съехать надо сегодня, потому что завтра мы с моей новой хотим уже въехать...
Но при всем при том герр ДБ настоящий трудяга-многостаночник, способный работать на износ, и число написанных им песен (в том числе, абсолютных хитов) также с трудом поддается учету. Он печет хиты как бабушки - пирожки.
marika-mi.livejournal.com/281804.html
Конечно, всем нам хочется писать по полчаса в день после ужина, да так, чтобы выходило гениально и по многу страниц. И опять же всем понятно, что так не бывает: чтобы много, быстро и сплошь шедевры. Но есть несколько правил, которые помогают улучшить все параметры. Правила достаточно простые, как обычно и оказывается, но действенные.
1. Выключите интернет. Да, это первое правило эффективного писательства! Даже если кажется, что залез за чем-то полезным, очнешься через два часа, читая статью о бешенстве свиней. Вам постоянно нужно сверяться с Википедией\Грамотой.ру\подружкой? Запишите вопрос на листочке, чтобы не забыть, и посмотрите потом. А пока пишите дальше.
2. Пишете – пишите. Редактируете – редактируйте. Не нужно сваливать все в кучу. Разделяйте процесс письма, при котором не анализируете, а пишете как есть (если не можете, вспомните методы борьбы с внутренним критиком) и редактуру. Не переключаясь постоянно между разными действиями, человек работает гораздо эффективнее.
3. Делайте перерывы. Я сама люблю засесть – и сразу на 4 часа. Но заметила: чем дольше сидишь без перерыва, тем больше хочется заглянуть в интернетик, почитать очень важную статью или книжку.
Лично для меня самой эффективной оказалась система Яны Франк (да и не только ее, наверняка): 45 на 15. 45 минут пишешь, 15 минут занимаешься чем-то другим. Поначалу думала: как же так, на самом интересном месте прервусь! Но на деле после перерыва пишешь с новыми силами, а за 15 минут не успеваешь вылететь из мира книги.
4. Пишите регулярно. Писать раз в неделю 6 часов подряд менее эффективно, чем 6 дней в неделю по часу. Когда вы находитесь в «потоке», даже если непосредственно не набиваете нужные знаки, все равно работаете: мозг обрабатывает информацию, думает над косяками и эффектными ходами. Именно в таком режиме происходят озарения, и посещают неожиданные идеи, которые потом считаются чудом. Уверена, Менделееву таблица приснилась именно оттого, что он постоянно думал над ней. Да и включиться в работу гораздо легче.
5. Оставляйте хотя бы один выходной на перезагрузку. Опять же, мой девиз «хочешь чего-то добиться? Тебе поможет адский труд», но нам необходимо отдыхать, переключаться. Если работать каждый день, без перерыва, запас сил и вдохновения иссякнет, вас начнет тошнить от собственного текста, будет сложнее заставить себя сесть за работу. Даже если это не произошло после первого текста, будет после второго, третьего. Усталость накапливается и выливается в затяжные кризисы. Лучше до этого не доводить.
Конечно, всем нам хочется писать по полчаса в день после ужина, да так, чтобы выходило гениально и по многу страниц. И опять же всем понятно, что так не бывает: чтобы много, быстро и сплошь шедевры. Но есть несколько правил, которые помогают улучшить все параметры. Правила достаточно простые, как обычно и оказывается, но действенные.
1. Выключите интернет. Да, это первое правило эффективного писательства! Даже если кажется, что залез за чем-то полезным, очнешься через два часа, читая статью о бешенстве свиней. Вам постоянно нужно сверяться с Википедией\Грамотой.ру\подружкой? Запишите вопрос на листочке, чтобы не забыть, и посмотрите потом. А пока пишите дальше.
2. Пишете – пишите. Редактируете – редактируйте. Не нужно сваливать все в кучу. Разделяйте процесс письма, при котором не анализируете, а пишете как есть (если не можете, вспомните методы борьбы с внутренним критиком) и редактуру. Не переключаясь постоянно между разными действиями, человек работает гораздо эффективнее.
3. Делайте перерывы. Я сама люблю засесть – и сразу на 4 часа. Но заметила: чем дольше сидишь без перерыва, тем больше хочется заглянуть в интернетик, почитать очень важную статью или книжку.
Лично для меня самой эффективной оказалась система Яны Франк (да и не только ее, наверняка): 45 на 15. 45 минут пишешь, 15 минут занимаешься чем-то другим. Поначалу думала: как же так, на самом интересном месте прервусь! Но на деле после перерыва пишешь с новыми силами, а за 15 минут не успеваешь вылететь из мира книги.
4. Пишите регулярно. Писать раз в неделю 6 часов подряд менее эффективно, чем 6 дней в неделю по часу. Когда вы находитесь в «потоке», даже если непосредственно не набиваете нужные знаки, все равно работаете: мозг обрабатывает информацию, думает над косяками и эффектными ходами. Именно в таком режиме происходят озарения, и посещают неожиданные идеи, которые потом считаются чудом. Уверена, Менделееву таблица приснилась именно оттого, что он постоянно думал над ней. Да и включиться в работу гораздо легче.
5. Оставляйте хотя бы один выходной на перезагрузку. Опять же, мой девиз «хочешь чего-то добиться? Тебе поможет адский труд», но нам необходимо отдыхать, переключаться. Если работать каждый день, без перерыва, запас сил и вдохновения иссякнет, вас начнет тошнить от собственного текста, будет сложнее заставить себя сесть за работу. Даже если это не произошло после первого текста, будет после второго, третьего. Усталость накапливается и выливается в затяжные кризисы. Лучше до этого не доводить.
Комментарии (4)
23:54
fanfass- 2014
Завтра начинается Фантассамблея - 2014. Будут присутствовать писатели-фантасты Андрей Балабуха, Николай Романецкий, Тим Скоренко, Антон Первушин и Вячеслав Рыбаков. Впервые будет Далия Трускиновская. Поеду завтра и послезавтра, хотя погода ожидается далеко не лучшая.
Выдержки из программы:
Круглый стол «Фанфики – добро или зло?»
Доклад об истории Литературной студии
Доклад «Грядущая биотехнологическая революция и ее последствия»
Круглый стол «Профессия «Писатель».
Круглый стол «Петербургские официальные писательские организации
Дискуссия «Нужны ли сказки современных писателей читателю-подростку?».
Круглый стол «Фэндом в Северной столице».
Круглый стол «Сточкеры» против «попаданцев»: как работать с читательскими сообществами?»
Обзор базовой литературы по литмастерству
Разрушение мифов о тиражах и гонорарах
Разрушение мифов о малотиражных изданиях и print-on-demand.
Доклад-показ «Сказка ложь, да в ней намек. Новый Дисней и его «мамочки»
Круглый стол по утопиям.
Доклад «История и концепция клуба и альманаха «Астра-нова»
Доклад «Крупа фантастическая»
("Крупа" - это ДК Крупской, крупный книжный рынок Питера, как московская "Горбушка")
Дискуссия про религию и шпионское государство (с участием Питера Уоттса)
Круглый стол «Когда детская сказка превращается в «сказку для взрослых»?»
Дискуссия «Рыночный взгляд на большую литературу»
Круглый стол «Петербург в творчестве питерских фантастов»
Доклад-обзор «Литературные мастер-классы и семинары, на которых стоит побывать»
Дискуссия «Надумана ли проблема фантастического гетто?»
Выдержки из программы:
Круглый стол «Фанфики – добро или зло?»
Доклад об истории Литературной студии
Доклад «Грядущая биотехнологическая революция и ее последствия»
Круглый стол «Профессия «Писатель».
Круглый стол «Петербургские официальные писательские организации
Дискуссия «Нужны ли сказки современных писателей читателю-подростку?».
Круглый стол «Фэндом в Северной столице».
Круглый стол «Сточкеры» против «попаданцев»: как работать с читательскими сообществами?»
Обзор базовой литературы по литмастерству
Разрушение мифов о тиражах и гонорарах
Разрушение мифов о малотиражных изданиях и print-on-demand.
Доклад-показ «Сказка ложь, да в ней намек. Новый Дисней и его «мамочки»
Круглый стол по утопиям.
Доклад «История и концепция клуба и альманаха «Астра-нова»
Доклад «Крупа фантастическая»
("Крупа" - это ДК Крупской, крупный книжный рынок Питера, как московская "Горбушка")
Дискуссия про религию и шпионское государство (с участием Питера Уоттса)
Круглый стол «Когда детская сказка превращается в «сказку для взрослых»?»
Дискуссия «Рыночный взгляд на большую литературу»
Круглый стол «Петербург в творчестве питерских фантастов»
Доклад-обзор «Литературные мастер-классы и семинары, на которых стоит побывать»
Дискуссия «Надумана ли проблема фантастического гетто?»
Комментарии (4)
21:23
Программа ИПК-2014
Оргкомитет Интерпресскона-2014 определился с программой
Заслуживает внимания:
Доклад: Н. Караев. «Стимпанк: генезис, онтология, психология и издательские перспективы в России»
Доклад: С. Шилов. «Зима на пороге» — «Размышление о Граде Божием»
Выставка «Интерпресскон. 25 лет пути»
Выставка произведений художников, номинированных на премию «Интерпресскон»
Доклад: С. Переслегин. «Большие взрывы, большие циклы, большая фантастика»
Круглый стол «Что находят современные читатели в книгах Стругацких». Содокладчики Д. Володихин, В. Гончаров, А. Москаль; модераторы В. Владимирский, А. Ермолаев
Презентация: Журнал «Фантастика и Детективы»
Презентация: Литературный фестиваль «Петроглиф»
Презентация: Биография Ивана Антоновича Ефремова в серии ЖЗЛ
Доклад: А. Москаль. «Стим-, Дизель- и прочие странные технологии в реальности»
Презентация: Малотиражные сборники «Фанткритик–2014» и «Зиланткон–2014»
Дискуссия «Фэндом, которого нет». Модератор В. Владимирский.
Доклад: Е. Первушина. «Бесполое общество: утопия или антиутопия?»
Издательский дом «Ленинград», встреча с авторами
Доклад: «Интерпресскон. 25 лет пути». Рассказы, видео
Доклад: Д. Володихин. «Историко-мистическая фантастика России». Презентация
Встреча с продюсером н/ф сериала «Господство клана Неспящих» по роману Дема Михайлова
Круглый стол «Первая мировая война в истории и альтернативной истории». Модератор С. Шилов
Доклад: А. Ермолаев. «Первая Мировая война как социальный вызов для российских учёных, и что из этого вышло»
Награждение лауреатов премий «Интерпресскон» и «Малая Бронзовая Улитка»
Заслуживает внимания:
Доклад: Н. Караев. «Стимпанк: генезис, онтология, психология и издательские перспективы в России»
Доклад: С. Шилов. «Зима на пороге» — «Размышление о Граде Божием»
Выставка «Интерпресскон. 25 лет пути»
Выставка произведений художников, номинированных на премию «Интерпресскон»
Доклад: С. Переслегин. «Большие взрывы, большие циклы, большая фантастика»
Круглый стол «Что находят современные читатели в книгах Стругацких». Содокладчики Д. Володихин, В. Гончаров, А. Москаль; модераторы В. Владимирский, А. Ермолаев
Презентация: Журнал «Фантастика и Детективы»
Презентация: Литературный фестиваль «Петроглиф»
Презентация: Биография Ивана Антоновича Ефремова в серии ЖЗЛ
Доклад: А. Москаль. «Стим-, Дизель- и прочие странные технологии в реальности»
Презентация: Малотиражные сборники «Фанткритик–2014» и «Зиланткон–2014»
Дискуссия «Фэндом, которого нет». Модератор В. Владимирский.
Доклад: Е. Первушина. «Бесполое общество: утопия или антиутопия?»
Издательский дом «Ленинград», встреча с авторами
Доклад: «Интерпресскон. 25 лет пути». Рассказы, видео
Доклад: Д. Володихин. «Историко-мистическая фантастика России». Презентация
Встреча с продюсером н/ф сериала «Господство клана Неспящих» по роману Дема Михайлова
Круглый стол «Первая мировая война в истории и альтернативной истории». Модератор С. Шилов
Доклад: А. Ермолаев. «Первая Мировая война как социальный вызов для российских учёных, и что из этого вышло»
Награждение лауреатов премий «Интерпресскон» и «Малая Бронзовая Улитка»
11:47
ИНТЕРПРЕССКОН - 2014
Интерпресскон-2014 проявился. Объявлено место: дом отдыха «Репино». Это гораздо ближе к Питеру чем прошлогодняя "Северная Ривьера". С каждым годом ИПК медленно но верно удалялся от города, а в этом году совершил скачок в обратном направлении. Расценивать ли это как шаг назад или как возвращение к истокам?
Программа еще неизвестна, но номинационные списки уже. Снова присутствует Юлия Зонис, которую, видимо, продвигает оргкомитет, но которую никак не хочет признать читатель - ее книг почти нет в пиратских библиотеках. Наверное людям просто лень это сканировать
Зря. Несмотря на чернуху, вполне себе крепкий, уверенный автор. Думется, что премии, как и в прошлом году, достанутся ей, несмотря на то, что рядом в списке присутствуют Быков, Сорокин и Пелевин.
СЛ написал новый рассказ из серии о Дозорах. Хотите знать, откуда пошел Дед Мороз?
— Сила для Иного — не главное. — сказала Ольга.
Я вздохнул. Легко говорить «Сила не главное», когда ты — Высшая волшебница. Так олигархи любят подчеркивать: «Деньги в жизни не главное, сидя на палубе своих яхт.
— А что главное? — спросил я.
До Нового года три часа. А я даже подарок Светлане не купил!
Мы с Ольгой стояли на крыше МГУ. Точнее — на звезде. Вряд ли вы когда-то присматривались к звезде, венчающей шпиль Московского университета. С земли она, понятное дело, кажется маленькой. На самом же деле — звезда огромная, стоять на ее лучах — совсем несложно, тем более что там есть крепкие железные перила. Вид отсюда замечательный — кажется, что вся Москва на ладони.
— Главное, Антон, это любовь к своему делу, — сказала Ольга.
Я покосился на нее — но волшебница вроде бы не шутила.
— Ольга, мы именно здесь дежурим, потому что МГУ — высокая точка? Удобная для наблюдений?
— Нет, — ответила Ольга. — Еще версии?
— Потому что здесь расположена Инквизиция? — предположил я.
— Снова мимо. Что нам инквизиторы?.. — Ольга говорила спокойно, но что-то яростное в ее тоне прорезалось. Были у нее основания не любить Инквизицию, вмешивающуюся в дела и Ночного, и Дневного Дозоров. — Сегодняшняя акция согласована с Темными, они тоже… бдят.
— Тогда… — Я задумался. Шпиль едва заметно покачивался, новогодняя Москва сияла миллионами огней. Казалось, что даже на двухсотметровую высоту долетали с земли смех и голоса… — Тогда… тогда не знаю.
Волшебница усмехнулась.
— Попробуй Сумрак.
Я понял, что она имела в виду. Не «войди», не «посмотри», а «попробуй». Закрыв глаза, я расслабился. Представил, как пространство вокруг тает, выворачивается наизнанку, как сам я превращаюсь в крошечную точку в безбрежном океане тьмы и света…
И ощутил Сумрак — то недоступное обычным людям пространство, где кроется источник наших сил.
Сумрак был холоден — как всегда. Он был тягуч и вязок — как обычно. Он был не слишком-то дружелюбен к людям — как и раньше. Но какая-то затаенная веселость была вокруг!
— Студенты! — сказал я. — Тут же общежитие огромное! Там тысячи молодых людей празднуют Новый год!
— Догадался. — хмыкнула Ольга. — Огромный выброс силы — чистой, праздничной. Он не может не прийти, поверь старой колдунье.
Я вздохнул. Ну не нравилось мне это задание! Не хочу я убивать Деда Мороза! Что он мне сделал плохого? Подарок в детстве не принес? На елочке гирлянду не зажег?
И тут до меня дошел смысл слов Ольги.
— Ты с ним встречалась! — выкрикнул я ту фразу, которую вообще-то полагается говорить ревнивому мужу… в данном случае — Гесеру… — С Дедом Морозом! Здесь!
Ольга вздохнула:
— Дорогой Антон! Я многие годы провела в заточении, как ты прекрасно знаешь. МГУ построили без меня. Но ты прав, когда-то давно я уже ловила таких… морозов. И убедилась — места скопления молодежи, особенно студентов, для этого прекрасно подходят. Еще детские больницы, санатории, сиротские приюты…
читать дальше
Наше резюме: Светлые решили подарить людям настоящего Деда Мороза и выбрали на эту роль городского сумасшедшего со способностями Иного.
— Сила для Иного — не главное. — сказала Ольга.
Я вздохнул. Легко говорить «Сила не главное», когда ты — Высшая волшебница. Так олигархи любят подчеркивать: «Деньги в жизни не главное, сидя на палубе своих яхт.
— А что главное? — спросил я.
До Нового года три часа. А я даже подарок Светлане не купил!
Мы с Ольгой стояли на крыше МГУ. Точнее — на звезде. Вряд ли вы когда-то присматривались к звезде, венчающей шпиль Московского университета. С земли она, понятное дело, кажется маленькой. На самом же деле — звезда огромная, стоять на ее лучах — совсем несложно, тем более что там есть крепкие железные перила. Вид отсюда замечательный — кажется, что вся Москва на ладони.
— Главное, Антон, это любовь к своему делу, — сказала Ольга.
Я покосился на нее — но волшебница вроде бы не шутила.
— Ольга, мы именно здесь дежурим, потому что МГУ — высокая точка? Удобная для наблюдений?
— Нет, — ответила Ольга. — Еще версии?
— Потому что здесь расположена Инквизиция? — предположил я.
— Снова мимо. Что нам инквизиторы?.. — Ольга говорила спокойно, но что-то яростное в ее тоне прорезалось. Были у нее основания не любить Инквизицию, вмешивающуюся в дела и Ночного, и Дневного Дозоров. — Сегодняшняя акция согласована с Темными, они тоже… бдят.
— Тогда… — Я задумался. Шпиль едва заметно покачивался, новогодняя Москва сияла миллионами огней. Казалось, что даже на двухсотметровую высоту долетали с земли смех и голоса… — Тогда… тогда не знаю.
Волшебница усмехнулась.
— Попробуй Сумрак.
Я понял, что она имела в виду. Не «войди», не «посмотри», а «попробуй». Закрыв глаза, я расслабился. Представил, как пространство вокруг тает, выворачивается наизнанку, как сам я превращаюсь в крошечную точку в безбрежном океане тьмы и света…
И ощутил Сумрак — то недоступное обычным людям пространство, где кроется источник наших сил.
Сумрак был холоден — как всегда. Он был тягуч и вязок — как обычно. Он был не слишком-то дружелюбен к людям — как и раньше. Но какая-то затаенная веселость была вокруг!
— Студенты! — сказал я. — Тут же общежитие огромное! Там тысячи молодых людей празднуют Новый год!
— Догадался. — хмыкнула Ольга. — Огромный выброс силы — чистой, праздничной. Он не может не прийти, поверь старой колдунье.
Я вздохнул. Ну не нравилось мне это задание! Не хочу я убивать Деда Мороза! Что он мне сделал плохого? Подарок в детстве не принес? На елочке гирлянду не зажег?
И тут до меня дошел смысл слов Ольги.
— Ты с ним встречалась! — выкрикнул я ту фразу, которую вообще-то полагается говорить ревнивому мужу… в данном случае — Гесеру… — С Дедом Морозом! Здесь!
Ольга вздохнула:
— Дорогой Антон! Я многие годы провела в заточении, как ты прекрасно знаешь. МГУ построили без меня. Но ты прав, когда-то давно я уже ловила таких… морозов. И убедилась — места скопления молодежи, особенно студентов, для этого прекрасно подходят. Еще детские больницы, санатории, сиротские приюты…
читать дальше
Наше резюме: Светлые решили подарить людям настоящего Деда Мороза и выбрали на эту роль городского сумасшедшего со способностями Иного.
23:09
Халява, ч.2
Нашел целый книжный магазин, торгующий со скидкой 70%, в результате - новая гора книг по непривычно низким ценам, почти ни одна не стоит больше 100р.
Access 2003. Искусство создания баз данных Насущно.
Fruity Loops Studio 6. Создаем электронную музыку Еще более насущно.
Cubase SX 3. Старая версия, но до сих пор актуально.
Диджей: Играющий в темноте. Может, пойму в чем состоит искусство плавно переводить одну пластинку в другую
Светлана Разина. Музыка нас связала. История первой в стране дискогруппы может оказаться интересной.
Стивен Кинг. Жизнь и творчество. Биография самого оплачиваемого в мире писателя. Прочту и стану таким же.
Стругацикие. Двойная звезда. Еще биография. Старая книга, но не грех иметь ее на полке.
Джейн Остин, Бен Х.Уинтерс. Разум и чувства и гады морские. Одна из самых известных книг в жанре мэш-ап. В оригинале это было Джейн Остин, "Разум и чувства", классический английский сентиментальный роман.
Сергей Жуков. Звездопад. Да, тот самый Жуков, "Руки вверх". Отнюдь не биография, как можно было бы ожидать. Роман о том, что хорошо бы всю российскую попсу собрать в одном месте и...
Элтон Джон: чудовище возвращается Еще биография, но, судя по названию, какая-то своеобразная.
Кэндес Бушнелл. Четыре блондинки.. Раньше была "Библиотечка "Огонька", а теперь "библиотечка Cosmopolitan". Такие книги тоже иногда можно прочесть, хотя бы для любопытства, тем более что стоит 15 рублей.
Access 2003. Искусство создания баз данных Насущно.
Fruity Loops Studio 6. Создаем электронную музыку Еще более насущно.
Cubase SX 3. Старая версия, но до сих пор актуально.
Диджей: Играющий в темноте. Может, пойму в чем состоит искусство плавно переводить одну пластинку в другую
Светлана Разина. Музыка нас связала. История первой в стране дискогруппы может оказаться интересной.
Стивен Кинг. Жизнь и творчество. Биография самого оплачиваемого в мире писателя. Прочту и стану таким же.
Стругацикие. Двойная звезда. Еще биография. Старая книга, но не грех иметь ее на полке.
Джейн Остин, Бен Х.Уинтерс. Разум и чувства и гады морские. Одна из самых известных книг в жанре мэш-ап. В оригинале это было Джейн Остин, "Разум и чувства", классический английский сентиментальный роман.
Сергей Жуков. Звездопад. Да, тот самый Жуков, "Руки вверх". Отнюдь не биография, как можно было бы ожидать. Роман о том, что хорошо бы всю российскую попсу собрать в одном месте и...
Элтон Джон: чудовище возвращается Еще биография, но, судя по названию, какая-то своеобразная.
Кэндес Бушнелл. Четыре блондинки.. Раньше была "Библиотечка "Огонька", а теперь "библиотечка Cosmopolitan". Такие книги тоже иногда можно прочесть, хотя бы для любопытства, тем более что стоит 15 рублей.
13:39
PODFM.RU
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
